"Полночь" по-прежнему продвигается оооочень медленно. Я до сих пор где-то на тридцатых страницах
Вчерашние канцлеровские песнопения смотивировали прочесть несколько глав, но ненадолго.
Теперь новая проблема - они ВСЕ кажутся мне одинаковыми! И это кошмар. Понимаете - Лионель, Робер, Арлетта, Левий и ещё вот это бесчисленное количество новых или старых фамилий - они ВСЕ кажутся одинаковыми.
Из общего фона выбивается только Цилла И почему-то Карваль. (Внезапно хочу его пов).
Я прямо не знаю, чо делать. После Веллера всё это очень сложно читать. У меня даже за эти тридцать страниц укоренилось твёрдое убеждение, что основная мысль книги - это что-то типа "Мы все умрём от какой-то неведомой йопаной херни, но какой именно, никто не знает. Известен только её цвет (и даже размеров нет, в отличие от шарика ослика Ио). Может быть, конечно, знает Савиньяк (который Лионель, а не который Арлетта, внезапно, правда?), но он, как и Алва, никому и ничего не скажет до самого конца саги. Ну просто потому что "Нет никакой ложки".

Но вот что действительно убило - так это очередная "интимная сцена". И если у сударыни Матильды на ней ничего не было, а в ней кто-то был (или как там, я уже дословно не помню и слава Абвениям), то Фрида сперва засмеялась, а потом вскрикнула. (Не иначе как Ли пошутил удачную шутку, перед как оперативно скушать ноймарскую деву). В мою тупую башку закрались смутные сомнения, что во всём этом есть какая-то схема.
С трепетом жду чего-то в стиле "Марианна сначала расчёсывала волосы, а потом не расчёсывала"